Саперный пер. 8
 |
 |
Дом 8 (слева). Вид в сторону ул. Восстания |
Мемориальная доска |
Доходный дом
В середине XIX века на месте нынешнего дома № 8 было два участка, на которых стояли деревянные одноэтажные дома. Первый (со стороны ул. Маяковского) принадлежал подполковнику Михаилу Дмитриевичу Зеленину, второй — жене надворного советника Наталье Ивановне Чемадуровой.
Позже на участке Чемадуровой появился деревянный двухэтажный дом, а на участке Зеленина — четырехэтажный каменный. Здание приняло нынешний вид в конце ХIХ века. Каменный дом был просто симметрично повторен рядом, и та щель, которую можно видеть сейчас в центре фасада, является границей двух прежних домов. Нынешняя нумерация домов в Саперном переулке несколько отличается от той, которая существовала в конце XIX века, поскольку в 1902 году эти два участка были объединены в один, им был присвоен № 8, а соседний участок получил № 10, соответственно сместилась нумерация и далее по переулку.
По крайней мере с 1913 года дом принадлежал Карлу Федоровичу Кастену, к 1917-му перешел к его наследникам — Кларе Карловне Линдес и Марии Карловне Зандер.
С домом № 8 связаны два довольно интересных эпизода нашей истории. Позднейший по времени увековечен установленной в 1955 году мемориальной доской на фасаде: "В этом доме с 1891 по 1893 год жил известный русский писатель Дмитрий Наркисович Мамин-Сибиряк". Мамин-Сибиряк (25.10/07.11.1852 — 02/15.11.1912) действительно жил в этом доме, будучи уже очень известным писателем. Родился он в Верхотурском уезде Пермской губернии. Приехал в Петербург и учился сначала на ветеринарном факультете Медико-хирургической академии (1872–1876), затем на юридическом факультете Петербургского университета (1876–1877). Затем на почти на 15 лет возвращается на Урал, в Екатеринбург, где становится всероссийски известным писателем. Снова приехал в столицу в 1891 году и поселился на Саперном переулке. Квартира писателя не сохранилась, и никто не знает даже, в какой части дома она была. Здесь Дмитрий Наркисович написал один из своих лучших романов — "Золото", который был опубликован в журнале "Северный вестник", что, с одной стороны, удивительно, поскольку издание "Северного вестника" на тот момент уже перешло к людям, пропагандировавшим отказ от реализма (пусть даже народнического) в литературе, а с другой — вполне закономерно, потому что главный идеолог "Северного вестника" Аким Волынский жил с другой стороны Саперного переулка, в доме № 9, т. е. почти напротив.
В свободное от написания своих романов время Мамин-Сибиряк заведовал отделом художественной литературы в журнале "Мир Божий". Умер в Петербурге. Был похоронен на Никольском кладбище Александро-Невской лавры. В 1956 году прах и памятник перенесены на Литераторские мостки на Волковском православном кладбище.
Более ранний исторический эпизод связан с деятельностью подпольной типографии "Народной воли".
Обстоятельства, приведшие к возникновению типографии в Саперном, 8, изложил в «Истории книги» И. Е. Баренбаум.
Подпольная типография находилась на четвертом этаже во флигеле, стоявшем за нынешней правой частью дома № 8, примерно там, где сейчас изгибается налево флигель дома № 10. Глядя на эти стены, подъезд, двор, человек с развитым воображением может представить себе атмосферу таинственности, конспирации, опасности, витавшую здесь когда-то. Герои революции на нелегальном положении, сотрудники под видом прислуги, бдительные дворники, типографское оборудование и запасы динамита... Зарождающаяся идеология терроризма (или «теллизма», — по имени Вильгельма Телля, — как ее называл Николай Морозов, идеолог народовольцев), поначалу обретала свое материальное воплощение в пахучих типографских листках — первых экземплярах газеты «Народная воля», а позднее — в многочисленных покушениях на высших сановников империи.
Когда народовольцы устраивали здесь типографию, им очень понравилось, что снятая ими квартира на четвертом этаже флигеля одним своим окном упиралась в глухую стену, а значит, с этой стороны следить за ними было невозможно, другие окна выходили во двор и плохо просматривались снаружи. Хозяином квартиры считался Бух, сын статского советника, осужденный потом на каторгу. В тайной типографии была установлена строжайшая конспирация. Никто никуда не выходил, жили в пределах одной квартиры, только одного печатника отпускали по воскресеньям. В качестве кухарки взяли одну девушку из своих, Сергееву, и она в роли простодушной прислуги выходила на улицу погулять, поговорить с дворниками, с продавцами соседних лавок — иными словами, занималась наружным наблюдением. Впоследствии она вышла замуж за Тихомирова. Поскольку она ждала ребенка, то отошла от активной революционной деятельности. В своих воспоминаниях Вера Фигнер с негодованием говорит об этой измене делу.
В качестве развлечения народовольцы, как было модно в ту пору, устраивали спиритические сеансы. Вызвали, например, дух Александра Соловьева, который стрелял в императора на Дворцовой площади и был казнен. Дух сообщил, что царь в скором времени умрет от яда.
Здесь, на четвертом этаже Саперного 8 или 10 (если учитывать изгибы нынешнего флигеля) были напечатаны три первых номера газеты "Народная воля", несколько прокламаций и "Пир на весь мир" Некрасова. Эти выпуски редактировал Тихомиров, занимавший довольно умеренную позицию, а впоследствии вообще отошедший от революционных убеждений. Он в числе очень немногих имел доступ к типографии. Однажды здесь несколько дней жил будущий шлиссельбуржец Николай Морозов, по неосторожности проваливший свою прежнюю квартиру.
Типография была обнаружена случайно. Февральской ночью 1880 года сюда нагрянули жандармы, работники типографии отстреливались. Потом состоялся судебный процесс. Об этой типографии позже вспоминали уцелевшие участники "Народной воли".
Квартира в Саперном переулке использовалась также как склад динамита.
Во время обыска там было обнаружено "четыре фунта динамита и разные предметы для производства взрывов”.
О происхождении этого динамита пишут Николай и Анастасия Литвиновы в своем историческом очерке «Антигосударственный террор в Российской империи». В результате расследования по делу о типографии, к которому были присоединены и другие эпизоды деятельности "Народной воли", состоялся "Процесс 16-ти".
