Слепнево и Дубровка (места Ахматовой и Гумилева)
Одна из глав ненаписанной автобиографической книги Анны Ахматовой должна была называться: «Первый приезд в Слепнево. 1911». В наброске этой главы Ахматова пишет: «...В 1911 году я приехала в Слепнево прямо из Парижа...» Произошло это 13 июля.
Чтобы понять, почему Ахматова придавала такое большое значение Слепневу, надо представить себе, как протекала там жизнь. Сохранилось не так много воспоминаний о жизни в Слепневе. Самым важным источником, безусловно, являются записи самой Анны Ахматовой и созданные здесь стихи. В автобиографическом очерке «Коротко о себе» она пишет: «Каждое лето я проводила в бывшей Тверской губернии, в пятнадцати верстах от Бежецка. Это неживописное место: распаханные ровными квадратами на холмистой местности поля, мельницы, трясины, осушенные болота, «воротца», хлеба, хлеба... Там я написала очень многие стихи «Четок» и «Белой стаи»... Слепневские стихи широко известны — они всплывают в памяти по названию, по первой же строке:
1912 год. «Я научилась просто, мудро жить...»
1913. осень. «Ты знаешь, я томлюсь в неволе...»
1914. 6 июня. «Так много камней брошено в меня...»
1915. июль. «Столько раз я проклинала это небо, эту землю...»
1916. «Бессмертник сух и розов. Облака...»
1917. 1 января. «Высокомерьем дух твой помрачен...»
1917, июль. «Просыпаться на рассвете оттого, что радость душит...»«Мы бывали и в Дубровке...», — писал Н. Гумилев. Дубровка принадлежала упоминаемым Ахматовой Хилковым, родственникам Неведомских. Имения располагались недалеко друг от друга. До 1909 года Дубровкой владел министр путей сообщения, член Государственного совета, князь Михаил Иванович Хилков. Через Дубровку постоянно пролегали маршруты конных прогулок обитателей Слепнева и Подобина. От усадьбы сохранилась лишь построенная в 1784 году в стиле барокко Тихвинская церковь. Вплоть до 60-х годов нашего века церковь была действующей, здание с окружающей ее оригинальной оградой было в прекрасном состоянии, сохранялись и интерьеры. После принудительного закрытия церкви по инициативе местного руководства в ней учинили подлинный погром, всё порушено, иконостас уничтожен.
Последний раз Ахматова жила в слепневском доме летом 1917 года. (Гумилев в это время был в Париже. Заметим, что с 1913 по 1917 год Ахматова бывала в Слепневе каждое лето, и каждый раз в одиночестве.) Когда произошла Октябрьская революция, усадьба не была разгромлена. Ее обитатели переселились в Бежецк. Среди них был и сын Ахматовой и Гумилева, Лев. Последними покинули имение Александра Степановна Сверчкова со своей больной дочерью Марусей. Она вела переговоры с крестьянами, хотя и была в Слепневе только гостьей. Все-таки переговоры привели к благоприятному решению, ей удалось увезти в город часть мебели и половину запасов хлеба. После этого все поселились в Бежецке в доме на Рождественской улице. Дом этот сохранился, теперь его адрес: ул. Чудова, 68/14.
Об одном интересном посещении Слепнева рассказывала местная жительница А. В. Паршина:
В 1933 году в деревню вдруг пришел со стороны Хотенки молодой мужчина. Деревенские женщины и мужчины сидели после покоса на завалинке. Он подошел, поздоровался. Его узнали. Это был молодой барин, Лёв [Гумилёв]. Он заговорил и спросил: «Как живете?» Ему ответили: «Хорошо живем». Пригласили посидеть вместе, зайти в избу, попить молока. От этих предложений он отказался, сказал спасибо. Его расспрашивали, кто он и откуда. Но он не отвечал, заговаривал о другом. Во время разговора все время посматривал на усадьбу, вскоре ушел. Кто-то сказал: «Эх, милиционера нет, надо бы взять его и доставить куда надо». Так он и ушел...»